С лихорадочной поспешностью спидометр отщелкивал километр за километром. Сто шестьдесят лошадей, затаенных под широким капотом серебристо-голубого "мустанга", с мягким рокотом несли нас по "супер хай вэю" в направлении Мунлайта. Крепко сжимая баранку, я внимательно следил за дорогой. Ехали молча. Рядом подремывал Виктор. Мне казалось, что он намеренно прикрыл глаза. Сам большой автолюбитель и прекрасный шофер, Виктор, безусловно, знал, как остро любой водитель переживает наставления тех пассажиров, которые, руководствуясь в общем-то хорошими побуждениями, дают шоферу советы и наставления по вождению, напоминают элементарные правила уличного движения, тем самым отвлекая его и подчас раздражая. Однако не всегда легко воздержаться от советов, поскольку давать их не представляет особого труда. Стрелка спидометра подрагивала где-то между цифрами 130 и 140, и Виктор, боясь "сорваться", пошел на эту маленькую хитрость, притворившись спящим.
Раннее утро. Солнце еще не набрало всей своей силы. Ветер приятно ласкал прохладой лицо. Дорога была изрядно загружена. Чувствовалось, что наступил конец недели - уик-энд. Тысячи бангкокцев на собственных автомобилях, а кто на мотоциклах устремились на побережье: в личные коттеджи, в заранее забронированные бунгало, "дикарями". Дорога пролегала вдоль клонга. На противоположном берегу - домики на сваях. Около каждого покачивается на воде лодка. На огромных шестах прикреплены рыболовные сети в виде ковшей. Перебраться на другой берег можно по "воздушным" бамбуковым мостикам, перекинутым через канал.
Курортный комплекс Паттая состоит из пяти более или менее крупных "дачных поселков": сама Паттая, Голд санд, Аматтая, Палм бич и Мунлайт. Каждый из них имеет своего владельца. Раньше все бунгало были стереотипными, без особых удобств и напоминали простенькие финские домишки. Погоня за прибылью, долларовая лихорадка и конкуренция изменили картину. Бунгало пристраивались и перестраивались. "Айс боксы" уступили место холодильникам. Кондиционеры пришли на смену фенам. Наиболее изощренным оказался владелец Аматтаи, где охотнее всего проводят выходные дни богатые тайцы и американцы. Здесь можно получить бунгало на любой вкус: в виде яхты или гриба, треугольное или ромбовидное, с чисто европейским интерьером или в традиционном тайском стиле.
Нашим излюбленным местом был Мунлайт. Огороженный забором участок земли, на котором разместилось около двух десятков бунгало, утопал в густой сочной зелени. Домики стояли в два ряда. Внизу, у воды,- более дорогие, а наверху, вдоль обрыва, - подешевле. Крутые каменные ступени в нескольких местах спускались к воде. Однако, на наш взгляд, верхние бунгало имели одно огромное преимущество перед разбросанными у моря. Они в жару и в духоту продувались, легкий сквозняк постоянно гулял по комнатам. Искусственное же охлаждение кондиционером или даже феном, как ни парадоксально, нередко приводило к насморкам, простудам, прострелам.
Промелькнул дорожный столбик с отметкой "87" - расстояние от Бангкока. До Мунлайта оставалось пятьдесят четыре километра. Шоссе отличное. Его ширина позволяет делать тройной обгон, не создавая опасных ситуаций. По временам попадаются полицейские будки. Возле них в качестве предупреждения тем лихачам, кто не соблюдает правил вождения, таких, как "Не уверен, не обгоняй!", "Не превышай скорость!", "Держись левой стороны!" (движение в Таиланде левостороннее), неизменно выставлены напоказ разбитые автомобили, потерпевшие аварии на данном участке дороги за истекшую неделю. Хочешь отдохнуть - соблюдай осторожность!
Разместившись в бунгало, мы с Виктором вышли на берег. Под ногами бархатистый песок. Море спокойное, гладкое, как зеркало. Прилив. У самой кромки воды неподвижно застыли несколько баркасов и легких катеров. Подростки прогуливали по берегам лошадей, на которых за полдоллара можно проскакать до Аматтаи и обратно.
Завидев "фарангов", к нам со всех сторон ринулись владельцы всех этих средств передвижения.
- Мистер! Не желаете ли лошадь?
- Водные лыжи, мистер, пять долларов в час.
- Мистер! Десять долларов, и я покажу вам коралловые острова!
- Мистер! Двести бат за настоящий клев. Не пожалеете.
Поскольку наше желание полностью совпадало с последним предложением, мы не колеблясь отдали себя в распоряжение владельца небольшого баркаса, тайца, которому на вид можно было дать лет сорок - сорок пять. Звали его Амной.
- Лючай, сынишка мой. - Амной указал на мальчонку, энергично выбиравшего якорь. - Помощник растет.
На море было спокойно, чего нельзя сказать о небе. Через определенные промежутки времени там свистело и гудело. Это самолеты - "фантомы" и Б-52 с военной базы США Утапао и военно-морской базы Саттахип, самой крупной базы ВМС Соединенных Штатов Америки в Юго-Восточной Азии. Ведь они находятся всего в нескольких десятках километров от Мунлайта.
Пока добирались до места "настоящего клева", Амной наладил нам пару донок, мелко нарезал и насадил на крючки кальмаров, объяснив, что лучшей наживы быть не может.
Лодка, оказалось, принадлежала богатому тайцу, который сдавал ее в аренду, за что Амною приходилось выплачивать почти восемьдесят процентов своего заработка.
- У хозяина много таких лодок, - сказал он, - есть и катера. Лошади для прогулок тоже его. Богатый. А я вот сынишку вынужден с собой возить. Ему бы в школу, но нет денег.
Клев действительно удался на славу. Рыбины, пойманные нами, поражали расцветкой. Казалось, их специально кто-то раскрасил. Бирюзовые и оранжевые, фиолетовые и перламутровые. Чаще всего попадались черно-белые в мелкую полоску. Виктор прозвал их "морскими зебрами".
Вернувшись в бунгало, мы решили угостить Амноя и его сынишку тем, что мы на первое время захватили из Бангкока. Еда была традиционная, походная, которую мы привыкли брать с собой в поезда и на пикники. На столе появились тарелки с холодной картошкой, жареной курицей, помидорами и огурцами, яйцами, сваренными вкрутую. Было у нас немного риса. Открыли бутылку виски и налили в три стакана - по четверти. Разбавлять виски было нечем, так что пили его "он зе рокс", то есть просто с кусками льда - "на скалах".
Амной притронулся только к рису.
- Не ем еду "фарангов", - сказал он, - не привык. Рис - другое дело. Рис - это наша пища. - Он ласково взглянул на Лючая, который за обе щеки без разбора уплетал все, что было на столе. - Пусть сынишка поест. Ему расти.
Вечером мы с Виктором пошли прогуляться по берегу. Стояла немыслимая темень. И если бы луна не проложила в море дорожки да в нескольких местах на пляже не светились костры, ориентироваться было бы не по чему. Вокруг костров группами сидели "фаранги". Они жарили на огне мясо и пили пиво прямо из банок. Приблизившись к одной из компаний, мы услышали голос, без сомнения принадлежавший мистеру Мюллеру, представителю крупной западногерманской фирмы. По делам службы с ним нередко приходилось сталкиваться.
- А! Какая встреча! - Мюллер поднялся. - Познакомьтесь, - обратился он к сидящим у костра, - наши русские господа.
Чувствовалось, что Мюллер изрядно выпил. Всегда чопорный и несловоохотливый, он на этот раз болтал без умолку, громко рассказывая смешные истории, анекдоты, сам же раскатисто смеялся и сильно жестикулировал, словно жонглер.
- Карачо поняль? - вдруг по-русски обратился Мюллер к нам.
- О! Да вы говорите на нашем языке? - удивились мы.
- Нет, два слов.
- Какие же еще?
- Яйки, матка, курка.
Три слова прозвучали словно гром, после которого воцарилась тягостная тишина. Не возникало сомнений, где, когда и в качестве кого он почерпнул такие "знания" русского языка. С Мюллера мгновенно слетела его веселость. Он сразу отрезвел. Мы встали.
Вспомнился фильм "Как вас теперь называть?".
Вот вы, оказывается, кто, мистер Мюллер, представитель известной западногерманской фирмы. Да-а! А может быть, вы вовсе и не Мюллер?!
...Прошел уик-энд. Запущены сто шестьдесят лошадей, затаенных под широким капотом серебристо-голубого "мустанга". Впереди обратный путь в Бангкок.